Герои Шолохова на сцене
и на экране (отрывок)
На экране портрет М.А.Шолохова
(слайд 1)
Вступительное
слово директора библиотеки: «Уважаемые читатели! Сегодня мы предлагаем
вашему вниманию литературный вечер, посвященный дню памяти Михаила
Александровича Шолохова «Герои Шолохова на сцене и на экране».
Ведущий:
Творчество Михаила Александровича Шолохова еще при его жизни оставило
неизгладимый след в истории мировой литературы
и оказало благотворное влияние на развитие всех областей русской
национальной культуры. Многое из написанного рукой мастера получило свое второе
рождение на киноэкранах, драматической
сцене и в музыкальных произведениях.
Слайд 2 с музыкой
Одними из первых к
литературному творчеству Шолохова обратились кинематографисты.
По произведениям
Шолохова сняты фильмы: «Тихий Дон», «Поднятая целина», «Судьба человека»,
«Нахалёнок», «Когда казаки плачут», «Донская повесть», «В лазоревой степи»,
«Они сражались за Родину», «Рождённый свободным».
Слайд 3
Уже в 1930 году режиссерами Иваном Правовым, Ольгой Преображенской был
поставлен фильм «Тихий Дон», снятый по
первым книгам романа. Это была немая версия. Автор романа Михаил Шолохов
лично консультировал сценаристов. А озвучен фильм только в 1933 году.
Отрывок из фильма «Тихий Дон» (немая
версия)
Спустя
четверть века режиссер Сергей Герасимов
начал съемки второй постановки «Тихого Дона». С большой
художественной силой и достоверностью воссоздаются на сцене и в кино драматические события, связанные с установлением советской власти на Дону. В основе их – судьба донского казака Григория
Мелехова и его рода.
Инсценировка
«Наталья и Дарья»
Наталья с трудом разогнула спину
(с недостиранным бельём в руках),
завидев Дарью (положила бельё в чашку),
пошла к ней навстречу.
— Ты за мной, Даша?
— К тебе со своим горюшком...
Они стали рядом. Наталья сняла платок,
поправила волосы, выжидающе
глянула на Дарью.
— Что это с тобой? Ты ажник с лица почернела,—участливо спросила Наталья.
— Небось почернеешь.— Дарья насильственно
улыбнулась, помолчала.— Много тебе
ишо полоть?
— К вечеру
кончу.
Дарья судорожно проглотила слюну и глухо и быстро заговорила:
— А вот что: захворала я. (шепчет на ухо)
— Как же ты теперь? — спросила Наталья плачущим голосом, и глаза ее налились слезами.
— Как я буду, спрашиваешь? Я шла из станицы —думала, прикидывала... Руки на себя наложу, вот
как буду! Оно и жалковато, да, видно,
выбирать не из чего.
— Какие ты речи ведешь... Бога побоялась бы! — тихо сказала Наталья.
— Мне он, бог, зараз ни к чему. Он мне и так всю жизню мешал. Того
нельзя было делать, этого нельзя, все грехами да страшным судом пужали... Страшнее этого суда, какой я над
собой сделаю, не
придумаешь. Надоело, Наташка, мне все! Люди все поопостылели... Мне легко будет с собой расквитаться.
А я... я не сразу в петлю полезу, не думай, с этим успеется... Поживу,
порадуюсь на
белый свет, попрощаюсь с ним. А то ить мы, знаешь, как? Пока под сердце не кольнет — ходим
и округ себя ничего не
видим... Я вон какую жизню прожила и была вроде слепой, а вот как пошла из станицы по-над Доном да
как вздумала, что мне
скоро надо будет расставаться со всем этим, и кубыть глаза открылись! Гляжу на Дон, по нем зыбь, и от солнца он чисто
серебряный, так и переливается
весь, аж глазам глядеть на него больно. Повернусь кругом, гляну — господи, красота-то какая! А я ее и не примечала...
Инсценировка
«Письмо Григория домой»
(Ильинична сидит в комнате на
лавке, руки сложены на коленях)
Автор:
Ильинична с каждым днем все резче и больнее ощущала подступавшее к ней одиночество. Она стала лишней в доме, в котором прожила почти всю свою жизнь. Дуняшка с мужем работали так, словно на
пустом месте создавали собственное гнездо, они
перебрасывались с ней несколькими незначащими
фразами, и снова Ильинична оставалась одна со своими невеселыми мыслями... а зять по-прежнему оставался для нее чужим. Примирившись с замужеством Дуняшки, Ильинична хотела лишь одного: дождаться Григория, передать ему детей, а потом навсегда закрыть
глаза. За свою долгую и трудную жизнь она выстрадала это право на отдых.
Это была уже
не прежняя хлопотливая
и рачительная хозяйка. Ей ничего не хотелось делать. Вcё это было
ни к чему и
казалось теперь ненужным и нестоящим,
да и сил не хватало, чтобы
трудиться, как в былые дни.
Ильинична:
Вот уж и отработались мои ру-чушки... Пора на покой... Зажилась я, хватит... Только бы дождаться Гришеньку...»
( в дом
заходит Прохор, еще издали кричит:)
Прохор:
Магарыч станови, бабка Ильинична! Письмо от сына доставил! (
Ильинична хотела подняться с лавки, но бессильно опустилась назад)
Прохор: ( разворачивает письмо и читает)
«Здравствуйте, дорогие мои, маманя Василиса Ильинична,
сестра Дуняшка и незабвенные мои детки: Полюшка и Мишатка! Кланяется вам ваш сын, брат и батянька . Спешу сообщить вам, что я жив и здоров, чего и вам желаю от всей души.
Жизня моя протекает
однообразно. Воюем. Дюже я по вам
истосковался. Осенью надеюсь свидится, прижать к своему сердцу Вас
дорогая, маманюшка и детишков моих... А
Михаилу- поклон. Остаюсь ваш Мелехов
Григорий Пантелеевич».
(Ильинична долго ничего не могла сказать от радости. Цо коричневому
лицу ее, по глубоким морщинам на щеках катились мелкие, как бисер, слезинки.
Понурив голову, она вытирала их рукавом кофты, шершавой ладонью, а они всё сбегали по
лицу и, капая на завеску, шестрили ее, словно частый теплый дождь.)
Прохор: Эк тебя развезло, бабушка! Сколь много
у вашего брата, у баб, этой мокрости... Радоваться
надо, а не кричать. Ну, пошел я, прощевай!
Приятности мне мало на тебя глядеть
Ильинична:
( спохватилась, остановила его.)
За такую-то
весточку, милушка ты мой...
Как же я так..
.Постой-ка, угощу тебя.
(достала
из сундука хранившуюся с давнишних пор бутылку самогона.)
Прохор( присел за стол) :
— Ты-то выпьешь со мной на радостях? (тихо,как бы
про себя.) Ну, вот и опять дернул меня черт за язык! Как раз ишо влипнет в часть, а там этой самогонки на одну понюшку.
(Ильинична
отказалась. Прохор выпивает стопку и уходит. Ильинична бережно свернула письмо,
положила его на стол но, видно, передумав, снова'взяла, подержала в руках и
сунула за пазуху, крепко прижала к сердцу)
Дуняшка ( вернувшись с поля, долго читала письмо,
потом улыбнулась, вздохнула):
Ох, хотя бы он поскорей пришел! А то вы,
маманя, и на себя непохожи стали.
(Ильинична
ревниво отобрала у нее письмо, опять спрятала его ва пазуху и, улыбаясь, глядя на дочь прижмуренными лучистыми
глазами, сказала)
Ильинична: Обо мне и собаки не брешут, уж какая есть, а вот младшенький-то вспомнил про матерю! Как он пишет-то! По отчеству Ильиничной,
повеличал... Низко кланяюсь, пишет, дорогой мамаше и ещё дорогим деткам, и про тебя не забыл... Ну чего смеешь ся-то? Дура ты, Дуняшка, чистая дура!
(повязывает на
голову маленький платочек)
Дуняшка :
—Так уж, маманя, и улыбнуться мне нельзя! Куда это вы собираетесь?
Ильинична :
На огород пойду, подобью картошку.
Дуняшка :
Я сама завтра схожу, сидели бы дома. То вы жалуетесь, что хвораете, а то и дела враз нашли.
Ильинична :Нет, я пойду... Радость у меня, хочу одна побыть, (вышла на баз)
Ильинична: Господи,
как полынью пахнеть. А ить, и я была молодая...
рослая да красивая. Иду бывало по полю, а под ногами стерня шуршить, ветер
горячий шею обжигаить. Жарка, а в люльке крохотный смуглый Гришатка. Милый ты мой, сыночек! Расхорош ты мой! Уморила тебя с голоду маманька твоя.. .а рядом молодой, черноусый Гришаткин отец (проводит рукой по лицу)
Зайду - ка я к Аксинье.
- Доброго здоровья, Аксиньюшка. Душно нынче, небось к вечеру гроза будет. ( садится на лавку. Аксинья подает её ковшик с водой.) Спасибо.
Чтой-то уморилась я...
Ильинична:
Прислал письмецо наш, порадовал матерю, сулится на побывку
прийтить. На-кось, соседушка, прочитай. И я
ишо разок послухаю.
(садятся вместе на лавку. И Аксинья читает беззвучно.)
Автор:
С той поры Аксинье часто приходилось читать это
письмо. Ильинична приходила к ней по вечерам,
доставала тщательно завернутый в платочек
желтый конверт... Со временем буквы, написанные
чернильным карандашом, слились, и многих слов вовсе нельзя было разобрать, но для Аксиньи это не составляло затруднения: она так часто читала письмо, что заучила его наизусть. И после, когда тонкая бумага уже превратилась в лохмотья, Аксинья без запинки рассказывала все письмо до последней строчки.
Инсценировка
«Кошевой и Дуняшка» (про соль)
Автор: Невеселая была
жизнь в Татарском в ту осень... Визжали на ходах и арбах неподмазанные колеса, сохла и лопалась без дегтя ременная упряжь и
обувка, но скучнее всего было без соли. За пять фунтов
соли в Вешенской отдавали татарцы сытых баранов и возвращались домой, кляня
Советскую власть и разруху. Эта проклятая соль много огорчений
причинила Михаилу... | 
